Институт букаула в тюрко-монгольских государствах: хулагуидская, джучидская и чагатайская традиция

Abstract

Введение. В статье исследуется институт букаула в государствах Чингизидов и их наследниках, анализируются должностные обязанности, которые выполнял этот чиновник в улусах Хулагу, Джучи и Чагатая, и их эволюция в течение нескольких веков, выявляются причины различия этих функций в каждом из улусов. Цель и задачи исследования — дать характеристику должности букаула в чингизидских и пост-чингизидских государствах. Для этого осуществляется перевод на русский язык и междисциплинарное исследование историко-правового памятника — ярлыка о назначении на должность букаула, его сравнение со сведениями из других источников, выявляются особенности статуса букаула в тюрко-монгольских государствах. Материалы и методы. Источниковая база исследования включает в себя материалы трактата «Дастур ал-катиб фи та‘йин ал-маратиб» («Руководство для писца при определении степеней»), составленного в середине XIV в. иранским чиновником Мухаммедом б. Хиндушахом Нахчивани, другие источники по истории тюрко-монгольских государств, начиная с империи Чингис-хана и заканчивая государствами Центральной Азии XVIII–XIX вв. В рамках исследования использованы следующие методы: источниковедческий, дипломатический, сравнительно-исторический, историко-правовой, формально-юридический, сравнительно-правовой. Результаты. Букаулы неоднократно фигурируют в источниках, однако сведения об их обязанностях весьма разнообразны, что рождает многочисленные версии исследователей о том, чем же занимались букаулы. Авторами впервые вводится в научный оборот русский перевод ярлыка о назначении войскового букаула из «Дастур ал-катиб», снабженный междисциплинарным комментарием. Сравнение содержания этого документа со сведениями других источников показывает, что должностные обязанности букаулов в разных тюрко-монгольских государствах были весьма разнообразны. Выводы. Разнообразие функций букаула в разных государствах Чингизидов и их наследников, нашедшее отражение в источниках, было напрямую связано с особенностями социально-политического и экономического развития этих государств. В зависимости от степени соотношения монгольских имперских и местных традиций власти, управления и социально-экономических отношений букаул мог являться распределителем материальных благ в армии (как в монгольском Иране), начальником отрядов с административными и правоохранительными функциями (как в улусе Джучи) или же придворным сановником, связанным с обеспечением ханской кухни (как в Чагатайском улусе). Вместе с тем следует обратить внимание на то, что принадлежность букаулов к военно-служилой страте чингизидских и пост-чингизидских государств, обусловленная их тюрко-монгольским происхождением, нередко являлась причиной их активного участия в решении военных задач вне зависимости от того, какие должностные обязанности они выполняли.